Не уйти.
Рассказ, мистика, ужасы.
«Если кто-то читает это, знайте, что это моя последняя запись. Печатная машинка слишком сильно шумит, а это уже стоит сзади меня – я чувствую спиной. Холодная дрожь и мурашки покрывают тело. Сколько ещё осталось времени, я не знаю, но, надеюсь, что этот день – мой последний день рождения».
Прохладный сентябрьский ветер заметно колыхнул белую штору, от чего пожилой мужчина испуганно бросил взгляд на источник звука. Спустя секунду Николай осознал, время ещё есть, но это скоро придёт, а, возможно, уже ожидает позади, как бы насмехаясь над дрожащими пальцами мученика. Конечно, это не так – терзатель не испытывает чувства радости, поэтому, если и наслаждается страданиями жертвы, то делает это с нейтральным выражением лица. Боясь обернуться в малюсенькой комнатушке, имеющей лишь окно слева, стеллаж с книгами справа и широкий стол, за которым сидел мужчина, Николай продолжил нажимать на клавиши печатной машинки, стараясь не обращать внимания на пугающую тишину, исходящую от входной двери позади.
«У меня мало времени, поэтому я постараюсь успеть рассказать свою историю. Ощущение того, что старость наконец-то пришла, я принимаю со всей благодарностью, ибо смерть никак не решалась забрать меня из рук терзателя…
Шестьдесят лет назад мне исполнилось тринадцать…»
— Коля, перестань носиться! – с улыбкой вскрикнула мама, провожая взглядом мальчишек, бежавших по коридору квартиры. Друзья и одноклассники принесли имениннику много замотанных в яркие упаковки коробок, среди которых Коля нащупал книги и конструкторы, даже не открывая.
— Мама, ну, у меня день рождения! – донёсся голос мальчика, словно упрекающий излишнюю строгость родительницы. Женщина, не отвечая, повернулась вместе с подносом в руках, желая продолжить путь на кухню, но оттуда вышел мужчина в полицейской форме и резко остановил свою жену.
— Лариса, пойдём садиться, — Евгений выглядел строго, но глаза излучали добро. Сын Коля часто хвалился перед друзьями тем, что у его папы есть настоящий пистолет. Однажды, находясь в деревне, Евгений даже учил мальчика стрелять из него и, хоть это и получалось у ребёнка не лучшим образом, но заряжать оружие Коля всё-таки научился.
— Иди, садись, Жень, — ответила женщина, мимолётно поцеловав мужа в щёку, — А я ещё нарежу хлеба.
Полицейский прошёл в общую комнату, где собрались куча взрослых: родители друзей Коли, крёстный и крёстная и, конечно, бабушки и дедушки.
— Пришёл, наконец, — умилительно пробурчала одна из старушек: «Как служба, родименький?» — Лариса слышала эти слова, заходя на кухню и поставив поднос с бутербродами на стол. Женщина поправила платье, которое одевала весьма редко, только во время подобных празднований и услышала шум от шагов ребёнка, забегающего на кухню. Сразу же пронёсся голос той же старушки, уже что-то уплетающей: «Мамку-то не ушиби, сынок!».
Именинник с улыбкой на лице забежал в помещение и, потрогав маму за локоть, спросил:
— Мам, а можно мы с ребятами погулять сходим? – женщина, не отвлекаясь от процесса нарезки хлеба, ответила:
— А когда вы вернётесь? – довольный тем, что мама не отказала, сын снова отправился в комнату, вскрикнув о том, что как взрослые стол освободят, так они и придут.
Седой мужчина слегка кашлянул, прочистив горло, и на мгновение замер – не будет ли ответа? Тишина. Лишь тот же настойчивый ветер трепал штору комнаты, когда-то являющейся детской комнатой Николая. Клавиши машинки вновь застучали, набирая скорость.
«В тот день я увидел это в первый раз. И всё почувствовал в первый раз…»
Катаясь во дворе на некотором подобии качелей, будучи уже наполовину сломанными, мальчишки громко смеялись, а Коля периодически поглядывал на окно, примечая маму, что-то делающую на кухне.
— Расслабься ты, Колька! – шутливо толкнул в плечо мальчика одноклассник с большими передними зубами. Сашка смеялся всё время и от того его нелепые резцы казались ещё страннее, но те, кто дружил с ним, давно привыкли. Именинник обернулся к другу:
— Да я просто не хочу пропустить, когда нас позовут за стол! Есть очень охота!
Другой мальчишка, сидя на тягах-перетягах, встрял в диалог:
— Да, пахнет там очень вкусно! Наверно, курочка?
— Ага, жаренная, — сказал довольный и с предвкушением Коля, присаживаясь напротив голодного парня.
Тяги-перетяги заскрипели, эхом отзываясь в окружных дворах. Мальчишки шутливо закрыли уши, будто не способны терпеть издаваемый звук.
— А, может, сыграем в казаки-разбойники? – прерывисто, стараясь выкрикивать через скрипы качелей, произнёс Сашка.
— Это как? — Егор перестал раскачивать именинника и, выпрямив ноги, упёрся ими в землю, остановив движение качелей. Сашка вновь засмеялся, как бы намекая товарищу, что тот совсем «деревянный», раз не знает такой игры. Никто никогда не обижался на его смех – компания знала, что мальчишка просто любит от души погоготать даже над самыми нелепыми вещами.
— А давайте, ребята, — проговорил ещё один одноклассник в красной куртке.
— Но, нам скоро за стол, — вставил было своё слово Коля, но Сашка быстро его перебил, как обычно торопливо и заманчиво проговорив:
— Как раз сыграем один раз и пойдём есть!
Именинник поковырял подмерзающую землю носком ботинка и, заметив выжидающие взгляды своих товарищей, сдался:
— Ладно, — протянув букву «л», ответил мальчишка. – Но только один раз! А потом сразу идём! Мама ждёт!
Сашка довольно выпрыгнул вверх, а Егор встал с качелей и проворчал, видимо, не особо желая играть в игры, правил которых он не знал:
— Ну. И как в них играть?
Парень в красной куртке резко оказался справа от задавшего вопрос и принялся рассказывать правила игры, резко размахивая руками:
— Делимся на две команды! Одни – казаки – они ищут. Вторые – разбойники – они прячутся от казаков. Разбойники с помощью мела…, — мальчик начал искать глазами мел, который частенько валялся под ногами на детской площадке. Сашка, как всегда улыбающийся и безумно довольный собой, протянул мелок рассказчику. Тот продолжил, покрутив перед собой белый минерал:
— Так вот. Разбойники с помощью мела рисуют стрелки, показывающее направление, куда они бегут. Но они могут рисовать стрелки в несколько сторон, стараясь запутать казаков. Ведь таким образом казаки могут выбрать неправильную дорогу.
Егор понимающе кивал после каждого предложения.
— У команды разбойников будет сто секунд, чтобы скрыться! – протараторил Сашка, показывая всем свои зубы. – Потом казаки открывают глаза и пускаются в погоню!
— А как победить разбойникам? – заинтересованно спросил Егор, подняв глаза на Сашку, понимая, что для победы казаков необходимо просто поймать разбойников.
— Разбойники должны прийти на то место, откуда свой путь начали казаки, — ответил спокойно именинник, подняв слегка взволнованный взгляд на окно кухни. Мальчик очень не хотел, чтобы мама потеряла их. Друзья не обратили внимания на беспокойство Коли, постепенно затягиваясь в игру.
— Давайте поделимся, — восторженно воскликнул Сашка и через какое-то время краем уха Коля уже услышал, что находится в команде разбойников. Через несколько дней наступит ноябрь и на улице постепенно начинало смеркаться. Именинник протянул руку, забрав один мелок.
— Считайте! И не открывайте глаза, пока не досчитаете! – воскликнул Сашка, также оказавшийся в компании разбойников. Таким образом, все трое – Коля, Сашка и Егор уже бежали между домами, попутно рисуя стрелочки на асфальте и бордюрах. Почувствовав лёгкий прилив адреналина, именинник тоже вошёл во вкус так, что его ветровка становилась влажной от пота. Егор был быстрее и крупнее всех и потому часто ждал ребят, чтобы те не отставали. Сашка запыхался быстро.
— Сань, ну чего ты? – немного с досадой сказал Егор.
— Давайте, — глубокий вдох. – Давайте разделимся. В этой точке нарисуем три стрелки в разные стороны, и каждый побежит рисовать стрелки в трёх направлениях, а потом все сойдемся на моём пути. Я устал сильнее вас и проще будет, если вы вернётесь на мою дорогу.
— Хорошо! – вскрикнул Егор и сразу же засеменил по тротуару в своём направлении. Заметив, как Сашка, сжав свой мелок, направился прямо, Коле ничего не оставалось, как отделиться от товарищей и пойти налево.
Вот вишнёвое дерево. Дама с коляской. Хоп! Люк! Мальчик присел на колено и быстро черканул белую стрелку в своём направлении. Пошла разбитая дорожка: тут рисунок не будет заметен, а это нечестно – мальчик запрыгнул на бордюр и нарисовал стрелку там. Сколько ещё домов проскочил именинник? Коля не знал, но, судя по осевшей на улице темноте, понял, что пора возвращаться на дорогу Сашки. Подняв взгляд от земли, Коля только сейчас понял, что не понимает, где находится. Мальчик испуганно заглотнул и посмотрел вокруг. К нему вернулось осознание того, что их ждут дома и, наверняка, родители уже начали беспокоиться: на улице потемнело, а ребят всё нет. Резко обернувшись назад, ребёнок увидел школу. «Не моя.… Но я же могу спросить взрослых о помощи!» Мальчик бежал в сторону школы по футбольному полю, стараясь встретить хотя бы одного взрослого, но постепенно осознавал,
что вокруг никого. Вообще никого. «Как такое может быть?» Внезапно именинник почувствовал сильный рывок ледяного ветра, ударившего в лицо. Капюшон ветровки скинуло с головы, и Коля обернулся назад, на тот участок поля, откуда начал бежать. Это имело очертание человеческого тела. Мальчик не видел лица, тем более не видел глаза, но осознание того, что нельзя переставать бежать, холодным комом ударило в его горло. Фигура с очень длинными руками и пальцами двигалась прямо на него, из темноты, от школьных турников. Пальцы рук находились практически на уровне щиколоток, и мальчик понимал, что это ненормально. Издав лёгкий вскрик и, не заметив ускорения движения существа, Коля развернулся и со всех ног побежал в сторону школы. Гулких шагов позади слышно не было: это не бежало. Это шло.
Забежав по каменным ступеням на крыльцо старой школы, Коля резко дёрнул за дверь. Закрыто. Краем глаза мальчик заметил, что монстр подходил к середине поля. И только сейчас пришло осознание, что улицы потухли. Что никакого света нет. В школе, где обычно должен находиться вахтёр, было ужасно темно. Все окна каждого дома вокруг школьного двора были с выключенным светом, и даже фонари не старались моргать.
«Может быть, оно перестанет меня преследовать, если я просто убегу?» — промелькнуло в голове мальчика, который вслух заплакал, издавая печальные всхлипы.
Сбегая с крыльца, Коля пустился изо всех сил по дороге, стараясь скрыться за углом здания. Внезапно на душе стало невыносимо грустно. И дело было не только в родителях: кромешная тьма захватила каждый переулок, а люди, стук каблуков которых обычно напоминает нам о том, что город жив – отсутствовали. Вытирая глаза рукавом ветровки, мальчик, забежав за угол школы, спрятался за кустами, резко прыгнув в них и разодрав штанину. Притаившись, прижавшись к земле, Коля смотрел на угол здания, ожидая, когда появится существо и пройдёт мимо: «Он не видел, куда я спрятался».
Долго ждать не пришлось. Всё это время Коля пытался выровнять дыхание и перестать дышать слишком громко и заметно. Прежде чем это вышло из-за угла, тени не появилось, чем слегка застало врасплох мальчика. Для того чтобы была тень, необходим хоть какой-то источник света. Лишь только монстр появился, то сразу же повернулся в сторону Коли.
Именинник хотел было вскрикнуть, но вовремя зажал рот рукой, придавив его так сильно, что почувствовал, как дрожат зубы. «Наверно, он просто пройдёт по этой дороге мимо…» — теплилась надежда мальчика, но она была слаба. Существо двигалось не строго прямо по асфальту, проложенному вдоль кустов, а немного изменив угол – прямая линия оканчивалась на кустах с Колей. Приступ паники охватил мальчика и, когда это наступило на газон, и под ступнёй уродца хрустнули маленькие сухие ветви, Коля вскочил и бросился бежать что есть сил, не обращая никакого внимания на струйки слёз, разносимые по лицу ледяным ветром.
Мальчик не останавливался. Когда не мог бежать – он шёл, понимая, что ему не уйти. Ребёнок просто не знал, что ему делать. Осознание того, что обернувшись, он не увидит это – слабо утешало. Существо всегда знало, где Коля находится. И, не дай Бог Коле остановиться или, тем более уснуть – медленным шагом это может успеть дойти до него.
Ноги ужасно ломило. Несмотря на пронзающий шквал ветра, стопы горели, и первый раз мальчик остановился, только уткнувшись носом в резко появившийся за деревьями сетчатый забор. Беспомощно ухватившись руками за плетение, Коля принялся дёргать за него, чем вызвал ужасный лязг, разносимый далеко вокруг. Ни одна птица не старалась заглушить этот звон, ведь их просто не было. Издав крик отчаяния, мальчик перецепил пальцы и постарался подтянуть своё тело вверх. Сил было мало, но, опираясь ботинками в сетку,
стараясь прочно удержаться на заборе, Коля принялся подниматься. Оказавшись практически наверху, мальчик различил шорох в деревьях и испугался: «Как он успел догнать меня?..». Взглянув ещё раз за забор, ребёнок продолжил подниматься и, наконец, перекинул свою ногу на ту сторону. Территория заброшенного завода, о котором в школе частенько поговаривали мальчишки старших классов, мало чем отличалась от других мест города, в котором жил Коля. Единственное что – тут не было деревьев. Поэтому от забора до высоких, поднимающихся в небо труб, было около двухсот метров сухой земли, успевшей потрескаться ещё во времена летней жары. Спрыгнув на твердь, мальчик увидел, как существо телесного цвета с огромными руками проглядывалось сквозь зелень и оказалось у забора. Синие пухлые вены, словно у больного человека, проглядывали сквозь сухую кожу уродца, лишённого одежды.
Коля обернулся и со всех ног помчался к одной из труб. Мельком кинув взгляд за плечо, мальчик заметил, что это находилось уже по его сторону забора, каким-то образом преодолев преграду, и всё так же спокойно шагало к нему. Труба, к счастью, имела на себе приваренную железную лестницу. «Вряд ли существо сможет подняться наверх», — подумал мальчик и резко ухватился за нижнюю перекладину. Быстро перебирая руками, Коля вновь кинул взгляд сквозь ночь на пустошь внизу. Это было всего в десяти шагах от лестницы. Ускорившись, всего через минуту, Коля оказался на самой верхней площадке.
Теперь мальчику было безумно страшно посмотреть вниз. Прижавшись спиной к трубе, мальчик наблюдал за краем металлической площадки, ожидая, что оттуда появится уродливая кисть существа, поднимающегося по лестнице. Но она не появлялась. Минуту. Две. Пять. «Неужели, я смог убежать», — мелькнула надежда в голове ребёнка. Присмотревшись вдаль, за деревья, Коля заметил свой двор.
— Мама, — вырвался шёпот Коли и в ответ он услышал тихий хрип сбоку от себя. Резкий удар испуганного сердца поднял мальчика на ноги и тот, не глядя никуда, практически спрыгнул вниз, в панике мёртвой хваткой удержавшись за ступень лестницы. Перебирая руками и ногами как можно быстрее, мальчик глубоко дышал и смотрел наверх. На площадку, с которой только что сбежал, и с которой за ним наблюдало стоящее во тьме существо.
Лишь только коснувшись земли, Коля побежал так быстро, как не бегал никогда. Надежда. Мама. Папа. Пистолет. Мальчик знал, в какую сторону бежать, заметив родной дом с трубы заброшенного завода.
Николай писал так быстро, что печатная машинка кричала нескончаемым звоном клавиш. Испуг вызвал жар и заставил пожилого мужчину расстегнуть рукава рубашки, несмотря не то, что за окном стояла холодная сентябрьская погода. Яростно высекая слова на белых листах, Николай не заметил, как задранные рукава обнажили его руки почти до самых локтей. Нескончаемые шрамы, следы, будто бы от укусов какого-то огромного рта, похожего по форме на рот человека, заполняли каждое пространство старой кожи. Небольшие провалы на руках указывали на участки, лишённые мышц. Такое случается, когда, к примеру, акула, откусившая кусок мяса, упустила свою жертву, и спасшийся залечивал раны, но не мог вернуть плоть. Поправив ткань одежды, мужчина протёр рукой вспотевший лоб и продолжил писать.
«Я смог добраться до дома…»
Оказавшись в своей квартире, мальчик увидел, что куртки и верхние одежды гостей всё ещё висят на положенном им месте.
— Мама! – взволнованно вскрикнул ребёнок. – Папа!
Молчание разрушало состояние мальчика, и тот побежал в комнату родителей. Проскочив мимо общей комнаты, Коля не увидел никого, кто сидел бы вокруг праздничного стола, несмотря на то, что на грязной посуде лежали остатки недоеденной еды, и стол был полностью накрыт. Как будто бы время полностью остановилось и забрало всех людей, и весь свет, и все цвета из мира, оставляя мальчику довольствоваться лишь серым и чёрным. Именинник вбежал в комнату родителей и вмиг оказался возле костюма отца. Кобура, как обычно, висела на штанах, и мальчик резко выдернул из неё пистолет. Пиджак, висевший на той же вешалке, соскочил вниз и ударился майорской звездой по ламинату. Стараясь быстрыми движениями зарядить пистолет, как этому учил отец, мальчик всё-таки смог сделать это дрожащими и холодными пальцами. Прислушался. И услышал удар входной двери. Тихий хрип.
Выйдя в прямой коридор квартиры, мальчик вытянул руку вперёд и принялся целиться в уродливую тёмную фигуру в другом конце.
Это шагнуло вперёд, и прозвучал громкий выстрел, оставивший свист в ушах ребёнка. Существо продолжило идти, но Коля не был уверен, попал ли он в него. «Когда целишься, дыши ровнее, сынок. Задержи дыхание, когда нажимаешь на курок», — вспомнил советы отца ребёнок и воспользовался ими. Монстр стал чуть ближе, и второй выстрел точно попал в него. Пуля не причинила ему никакого вреда, и напуганному ребёнку ничего не оставалось, кроме как нажать на курок ещё шесть раз. От этого никак не уйти и не спастись, если это выбрало тебя. Если это хочет именно тебя. Коля, запертый в своей квартире, вовремя осознал обречённость и остановился, прежде чем выстрелить снова. Всего несколько шагов, и уродец что-то сделает с ним.… А в пистолете остался последний патрон. Ребёнок сунул дуло себе в рот и плавно нажал на курок, страшась смерти меньше, чем того, что стояло прямо перед ним.
Пуля вышла из дула и прошла прямо в верхнее нёбо. Мальчик, словно в замедленном действии, чувствовал, как погружается в иной мир. Светлый мир смерти. Видел, как брызги крови вылетели у него изо рта, а обессиленные руки выронили оружие на пол. Видел, как вокруг него образовался некоторого рода шар, сжимающийся к нему как портал. И понимал, что так умирают люди. Стоит шару, словно чёрной дыре, стянуться на нём, как его душа отправится в Рай. Или в Ад. Неважно. Главное, чтобы не здесь. Пространство уже засосало его ноги, как, неожиданно, терзатель, протянув свои длинные руки, сжал его поясницу длинными пальцами и вытянул наружу.
Смерть отступила. Ранения не было. Мальчик был в полном порядке и таким он и рухнул на пол. Уродец упал на него и вкусился в бедро ребёнка огромным ртом, будто он принадлежал горилле. Ужасная боль пронзила тело Коли, вызвав обильное кровотечение. Расширенные от ужаса глаза ребёнка выражали чувство полного непонимания происходящего, слёз не было – глаза пересохли. Существо положило свою огромную кисть ладонью на лицо мальчика, полностью обхватив голову, и, сквозь полнейшую тьму, Коля слышал довольный тихий рык и ощущал, как тупые зубы огромного рта всё глубже погружаются в бедро. От боли все мышцы тела парализовало, и совсем скоро мальчик потерял сознание.
Николай снова вытер свой лоб рукавом рубашки. В тот день всё вернулось на своё место. Когда мама не могла долгое время разглядеть во дворе компанию друзей, то взрослые
отправились на поиски. Найдя всех детей, кроме именинника, гости пошли по пути, показанном Сашкой и Егором. Преодолев всего три двора, Коля был найден. Большой кусок бедра был выгрызен из ноги мальчика, а он сам лежал с широко открытыми глазами и смотрел в небо, не издавая ни звука.
«Я пытался объяснить родителям то, что произошло», — застучала машинка: «Но родители твердили всем, и мне, что я говорю это, будучи шокированным от того, что меня погрызла какая-нибудь огромная бездомная собака. Конечно, это было не так. В следующий мой день рождения терзатель вернулся и вытащил из меня ребро. Пытаясь доказать родным, что со мной происходит, что я в опасности, в конечном счёте я оказался в психиатрической лечебнице, где пробыл примерно год. Осознав всю правду жизни только там, я понял, что некоторые вещи нужно скрывать. Что, говоря о них, можно навлечь на себя лишь большую беду. Поэтому «излечившись» я лгал о том, что я «излечился» и больше никогда и никому не говорил об этом. В восемнадцать я съехал от родителей, и надобность симулировать несчастные случаи каждый свой день рождения отпала. Теперь, запираясь в своей комнате, я добровольно отдавал этому себя раз в год. И не думайте, что я не пытался умереть…. Вы прочли, что происходит в этот момент. Терзатель не позволял уйти в тот мир даже в обычные дни года. Всегда появлялись руки, спасающие его пропитание (т.е. меня) от смерти. Но сейчас я чувствую, что стал слишком стар. Слава Богу.… Чувствую, в этот раз моё сердце, наконец, не выдержит болевого шока, и я покину этот мир. Прощайте»
Николай пригладил выбившиеся седые волосы и поднял последний лист с печатной машинки. Сложив все написанные листы в кучу, пожилой мужчина ударил ими по столешнице, складывая в ровную пачку, и положил на край стола.
— Ну, что же… ты задерживаешься, — сухим горлом сказал старик. Позади него стояла странная непропорциональная фигура и издала тихий хрип.
Во всём городе погасли огни, включая комнату Николая.
Молодой специалист в белом халате старательно зашивал рану, полученную в результате непонятного происшествия. Медсестра, помощница хирурга, посмотрела своими большими глазами, а только они и были видны на закрытом повязкой лице, в уставший взгляд мужчины.
— Мы сможем его спасти? – Хирург погрузил крючок с прикреплённой нитью в тело пациента, находящегося под наркозом, и медленно проговорил:
— Конечно. Мы же лучшие, — по повязке на лице было заметно, что врач улыбнулся. Его щеки поднялись вверх, а щёки девушки покрылись лёгким румянцем. Хирург договорил:
— Ещё год старик точно протянет.
Артём Зебрев, 1.12.2018 год.